г. Челябинск
↑
Надежда скромно заходит в УАЗик, подав руку выходящему пациенту, здоровается и опасливо оглядывает доктора.
Доктор (Д): Здравствуйте! Как Вас зовут?
Подопечная (Н): Надежда.
Доктор: Первый раз у нас? (как обычно, с улыбкой и доброжелательностью поинтересовался доктор)
Н: Да, я первый раз.
Д: Надя, где живете?
Н: Ну, я в данный момент на улице.
Д: Сколько на улице уже живете? (в это время осматривает внешность, цвет слизистых оболочек, раны и рубцы на руках и все остальные манипуляции, что уже автоматически совершают доктора).
Н: Три года.
Д: Вы из Челябинска?
Н: Сама с Красноярского края, вот. Минусинск город.
Д: А тут как оказались?
Н: Отбывала срок, честно Вам сказать… (виновно опускает глаза и смотрит в пол). По этапу в Челябинск попала, тут и осталась. Денег на обратную дорогу нет, украли все… и документы украли.
“Попала в тюрьму ст. 158., воровайка я” – уже более раскованно и смеётся. – “Из квартиры друзей вещи унесла, в гостях была. Да, не повезло в жизни. Всё вот так вот и таскалась.”
Д: У Вас есть родственники? Мама? Дети?
Н: У меня сын. Сын не знает, что я здесь (аж подпрыгнула на стуле и радостно произнесла фразу о сыне). Алексей зовут, 26 лет ему. Папа мой умер 18 лет назад, а мама жива, но мы с ней давно не общаемся. После моей первой ходки она перестала со мной общаться.
Д: С сыном Вы связь поддерживаете?
Н: Поддерживала, но в данный момент нет, уже как три года. Меня когда первым сроком посадили, у него психика нарушилась. Он сейчас в Красноярске, в психиатрической больнице лежит. Инвалид он.
Д: Телефоны, адреса помните?
Н: Нет, не помню. Последний Паша, брат сводный, меня искал, лет 25 назад. А больше никто не искал.
Д: (вздыхая) С улицей все понятно. Я так понимаю, Вам нравится на улице, но есть же тенденция какая то… устроиться на работу, жить в доме, спасть на чистом постельном белье.
Н: Есть.
Д: В каких-нибудь реабилитационных центрах были?
Н: В центрах я была, но недолго. Не могу я там.
Д: А сейчас где живёте?
Н: Под мостами живу. Вчера ходили, кормешка там была бесплатная, ходили гречку ели с мясом.
Д: С кем живете под мостами?
Н: Венер, Марат, Максим. Еще Серега, мы его называем Медведь, у него ноги отморожены. Не смог прийти с нами. Просил для себя бинт и перекись водорода.
Д: Надежда, в следующий четверг придете опять? За неделю мы подумаем как Вам помочь. А сейчас мы Вам дадим все необходимое для перевязки ног Вашего друга.
Д: Хорошо.Спасибо Вам большое!
Надежду уже было не узнать, она стала немного другой: с улыбкой попрощалась с нами, сказав, что обязательно вернется в следующий четверг, закрыла дверь и ещё раз помахала нам в окно.
Мы переглянулись, молча меняя перчатки, готовясь к следующему пациенту, думали об одном: как же немного человеку надо – пять минут общения, и ему уже легко…
Алексей родился в деревне Большая Усманова, окончил три класса сельской школы, а пятиклассником стал уже в Челябинске.
Работал поваром-кондитером, умел мастерски печь торты на заказ.
Всё изменилось, когда Алексей и его коллеги собирались открыть бизнес в Екатеринбурге. Временная командировка обернулась для него жизнью на улице. Единственные “родственники” через чёрный рынок продали его квартиру, после чего скрылись. Все попытки обратиться в милицию закончились лишь кипой пылящихся бумаг. Так и началась нелёгкая полоса в жизни Алексея.
За последние месяцы вследствие обморожения, он лишился пальцев на ногах и его состояние начало стремительно ухудшаться…
Несмотря на всё это, что для многих покажется сущим кошмаром, Алексей не потерял своё чувство юмора, силы прийти, вернее “доковылять” до места встречи по четвергам. Печаль в глазах, улыбка – это тот человек, которого мы встречаем и ждём каждую неделю.
Благодаря нашим усилиям, Алексей сейчас живет в реабилитационном центре. Работает поваром и кормит постояльцев центра, также прибывших с улицы.
Ольга – трудолюбивая и волевая девушка, всегда готовая чем-то помочь проекту по мере собственных сил: то поможет вещи раздать, то проконсультирует новеньких или даже поругает некоторых за распитие алкоголя.
Ей 26 лет, родилась в живописном местечке в Аргаяшском районе, которое вспоминает с теплотой. Искренне сетует на то, что некогда ее любимое озеро заросло зеленью.
Окончила пять классов, выучилась на помощника кондитера, кем недолго и работала.
Ольга жила на ЧТЗ, там и познакомилась со своим сожителем – Андреем. По её словам, однажды квартиру, в которой они жили, подожгли. Сгорело абсолютно всё, что привело к печальным, известным для нас последствиям.
С тех пор Ольга и Андрей живут на улице. К ужасу, место их ночлега также поджигали ещё несколько раз.
Почему? Забава подростков? Зависть других бездомных?
Как бы то ни было, им чудом удавалось спастись. В промозглые осенние ночи компанию Андрею и Ольге составляют две собаки и кошка. Однако она не отчаивается, верит в лучшее и прилагает все усилия к этому!
Сейчас Ольга работает уборщицей в продуктовом киоске, что даёт ей возможность приобрести продукты, которых хватает лишь на сутки. Благодаря незначительной зарплате(70-90 рублей в день) и посильной помощи проекта, Ольга и другие бездомные имеют силы к существованию.
Мы верим, что вместе сможем помочь ей вернуться к прежней жизни и ещё раз доказать, что неравнодушие творит настоящие чудеса!
Мне 88 лет, 18 июня будет 89. Я ветеран ВОВ
Жила я в колхозе, в Курганской области, в Касулинском районе, в деревне Ямки. У меня не было детства…
По дому работала с четырёх лет. В огороде копают картошку, я её собираю. С шести лет уже стала доить корову.
Отец у меня умер рано от тифа, когда мне был всего годик. А мама всю войну работала в колхозе, как и все – от зари до заката.
Если бы не Советская власть, мы бы, наверное, не выжили, она нам помогла. Нас было пятеро у мамы. Когда папа умер, старшей сестре было 11 лет, мне – годик, а между нами – три брата.
За два дня до войны мне исполнилось десять лет. Я начала работать и работала всю войну. На моей работе нужно было хорошо бегать. Когда объягнится овечка, у нее отнимали ягнёночка. Овцы были дойные, а их молоко очень полезное, и его отсылали на фронт. Надо было так пасти овец, чтобы они не попали в стадо, иначе все молоко высосут ягнята. Поэтому надо было быстро бегать – догнать, завернуть и отнести в другое место, чтобы молоко пошло на фронт. Днём пасли, а ночью охраняли и кормили.
Дни рожденья не праздновали – в колхозе выходных не было. И играть было некогда – надо было работать…
Голод был: всех кошек и собак съели, всю траву переели – крапиву, канатопку, лебеду – считалось, что они полезны. Мама готовила из травы оладушки. Вытащит из печки, а они, извините, как коровьи лепешечки. Так руками брали и ели. Отруби считались деликатесом! Мама скажет отруби перемолоть, пока мелем, всё съедим. Жмых ели, когда делали льняное или конопляное масло. Эти обжимки ели и обсасывали, как конфеты. В общем, в войну было очень трудно, но я считаю, что мы приносили государству пользу.
В самом начале войны на фронт сразу отправились двое родных братьев моей мамы: Дмитрий и Иван. Оба погибли.
Ушли на фронт и два моих брата: Иван Степанович (1924 г.р.) и Александр Степанович (1925 г.р.). Ивана призвали, а Александр пошел добровольно.
В 1943 году пришла похоронка на Александра Степановича.
Иван Степанович пришел с войны в 1946 году. Вернулся инвалидом, за заслуги перед Отечеством был награждён Орденом Отечественной войны I-ой степени. Когда пришел – не праздновали. Тогда был голод, какой там праздник…Много ему пришлось помотаться по госпиталям в Челябинске и в Каслях из-за открытой формы туберкулеза. Закончил исторический , а затем филологический факультеты института. Умер Иван Степанович в 2009 году.
Третий мой брат Григорий Степанович (1928 г.р.) в детстве пас со мной овец, потом работал на тракторе. Всю войну работал и учился в вечерней школе. Когда война закончилась, он ушёл в армию. Вернулся в 1951 году, поехал в Челябинск, закончил институт и потом 35 лет проработал в милиции.
Юности у меня тоже не было, потому что я работала и училась.
После войны мы с двоюродной сестрой ходили по школам в Челябинске, и меня не принимали ни в одну детскую школу.
Я заканчивала пятую вечернюю рабочую школу на ЧТЗ, 10 классов. А 11-ый спецкласс закончила в 121-ой школе.
Я всегда много работала. Вначале на спичечной фабрике , а потом, с 1949 года, на заводе ЧТЗ. Там я подписывалась всегда на полторы зарплаты. Это очень много. Люди подписывались на половину, а я на полторы.
С 1954 года работала учителем начальных классов. После войны нужно было много учителей отправлять в деревни, и меня послали в деревню Муслюмово. В1957 году там случился взрыв на ПО «Маяк».
С 1957 по 1981 я проработала в 121-ой городской школе в Челябинске. Учеников была целая армия.
У меня есть удостоверение пострадавшего от радиационных воздействий (ПО «Маяк»), а также удостоверение ветерана войны и ветерана труда.
Мама моя умерла в 1969 году.
У меня две дочери. Одна умерла , а вторая сейчас живёт в деревне. Её старший сын живет в посёлке. У него уже трое детей – два сына и дочка, а я ни разу их не видела. Если он приедет за мной, увезёт к себе, то тогда я их и увижу. Раньше было три внука и внучка, а теперь уже пять правнуков.
Дети звонят мне. Доченька – по вторникам, внучка – по средам, один внук – по пятницам, второй – по субботам. Сейчас они зовут меня жить на природу. Но для этого нужно найти домик, а я поставила условие, чтобы рядом было озеро и баня: хочется хоть под старость лет немного отдохнуть.
Я глухая, со мной трудно общаться. Один тембр голоса я улавливаю, а другой совсем не слышу. Сейчас только здоровья нет. Тогда одежды не было, а сейчас у меня всякой много… И пенсия у меня хорошая.
Советской властью я была довольна. А сейчас не пойму, что происходит – кордебалет какой-то… А кто виноват?
Раньше с нами воевали, воевали – мы победили, а сейчас начнется война – кого призывать? Кто воевать будет?
И всё равно я очень люблю людей, детей, жизнь. Как увижу ребятишек – сразу любая болезнь проходит.
С уважением, баба Маша
Оставьте свои контакты и мы свяжемся с вами